Как я ошибаюсь
Моему сыну скоро 4 года, и всё это время я постоянно ошибаюсь. Пока он был совсем маленький, я ошибалась по мелочам. Например, покупала ему чудесные развивающие игрушки. А он их ел. Или готовила ему разнообразную детскую еду. А он с ней играл.
Когда сыну исполнился год, я впервые ошиблась по-крупному. Мы уехали на море, чтобы провести там всё лето, и я представляла себе, как буду ходить с ним за ручку вдоль прибоя в белом сарафане и любоваться закатом. Свои первые шаги мой ребёнок действительно сделал на Канарском побережье, но на этом совпадения закончились. Во-первых, он наотрез отказался ходить за ручку, даже пару шагов. Во-вторых, ему не понравилось ходить по песку (его он тоже ел). В-третьих, как и все нормальные дети своего возраста, он не столько ходил, сколько падал. На мой белый сарафан его вырвало в машине по пути на пляж.
В своих ожиданиях я ошиблась ровно на год. Следующее лето мы опять проводили на море. Сыну как раз стукнуло два, и он с удовольствием и подолгу бродил со мной за руку по кромке воды, и ноги у него были золотые от песка, а волосы — от закатного солнца. С тех пор я неизменно промахиваюсь в своих ожиданиях как минимум на 12 месяцев, и жизнь меня ничему не учит.
Так, в его полтора я начала ждать, когда он наконец-то заговорит. В конце концов, по рассказам бабушек, их дети (то есть мы с мужем) в полтора года уже вовсю декламировали «Муху-Цокотуху». На память. На публике. (Странно, что не в цирке и не за деньги.) Мой ребёнок опровергал все законы наследственности и в полтора года говорил примерно шесть слов: «ма», «му», «мяу», «ав-ав», «бу» и «ку». Бабушки намекали на невролога и логопеда. Тогда я провела короткий опрос знакомых мам в интернете и выяснила, что словарный запас русскоязычных полуторогодовалых детей различается очень мало. Зато в России нет буквально ни одной бабушки, у которой дети не рассказывали бы «Муху-Цокотуху» в год с небольшим. В общем, полагаю, вы догадались: говорить предложениями мой ребенок начал в районе двух лет, а в два с половиной рассказал по памяти свой первый стишок. Какой — не помню, но точно не «Цокотуху». Её мы с тех пор никогда не читали.
Дальше мне неожиданно повезло: у меня не оказалось никаких ожиданий на предмет использования горшка. Это на самом деле большое везение, потому что «секта свидетелей годовалых детей, безошибочно пользующихся горшком» по численности не уступает «секте свидетелей детей, в полтора года читающих по памяти «Цокотуху». А по твердости убеждений превосходит. В общем, если вдруг вы считаете, что в полтора года ребёнок обязан сам ходить на горшок, смело прибавляйте к своим ожиданиям год — скорее всего, не ошибётесь.
Высчитав правило «плюс один год», я слегка упростила себе жизнь, но совсем ошибаться не перестала. Дело в том, что когда ваш ребёнок сам ходит, сам ест и сам говорит, очень трудно не впасть в иллюзию, что и всё остальное он тоже способен делать сам. Так, в три года я стала настойчиво ждать, что вот-вот, и он будет сам играть и сам засыпать. Через месяц ему четыре, и у нас есть некоторые успехи на обоих фронтах. При наличии нового набора «Лего» он вполне способен сам занять себя на 30-40 минут и недавно сам впервые заснул под любимую аудиосказку.
Этим, правда, в наши дни никого не удивишь: четырёхлетние дети, говорят, должны сами уметь читать… Что ж, мне кажется, я знаю, когда примерно это произойдет.
Анна Иванова